Искусство ради искусства
Каждую деталь в кадре — от декораций до костюмов — Хамдамов продумывает самостоятельно. Как признается сам режиссер, содержание для него ничто, а форма — все, ведь «туфли и сережки решают очень многое». Именно поэтому его фильмы хочется не смотреть, а разглядывать как картины. Впрочем, руководствуясь принципом «искусство ради искусства», Хамдамову удалось встроиться в систему коммерческого кинопроизводства далеко не сразу (и удалось ли?). Из-за этого в свое время он лишился прав на собственный фильм. В 1991 году на Каннском фестивале состоялась премьера «Анны Карамазофф» — второй полнометражной картины Хамдамова с непростой судьбой. По сюжету героиня Анна в исполнении звезды новой французской волны Жанны Моро возвращается из трудового лагеря в Ленинград и вместо родного дома попадает в город призраков и сумасшедших. В какой-то момент сюрреалистичная драма превращается в детектив, а Анна — в хладнокровную мстительницу, которая убивает бывшего военного за то, что тот когда-то написал на нее донос.
Музыка и театр
«Я всегда очень любил Шуберта и, когда познакомился с немым кино, мне показалось, что 32-я соната Бетховена и 23-я Шуберта очень его напоминают», — говорил Рустам Хамдамов. Киносеансы на заре кинематографа было тяжело представить без музыки. Из-за отсутствия звука их часто проводили под аккомпанемент живого оркестра или тапера . Хамдамов продолжил эту традицию, но уже внутри своих черно-белых звуковых лент. В первом невышедшем фильме «В горах мои радости» Хамдамов сыграл того самого тапера, который диктует ритм и настроение немого фильма — то есть буквально себя самого. В следующих картинах Хамдамов все чаще экспериментирует со звуковой дорожкой (персонажи шевелят губами, но их не слышно), все плотнее начиняет ее классическими симфониями и ариями, а в качестве актеров приглашает настоящих оперных певцов и певиц. Так, в фантазийном фильме-концерте «Вокальные параллели» (2005), снятом в волшебном безвременье на руинах сталинского ампира, приняли участие советско-казахские оперные звезды Роза Джаманова и Бибигуль Тулигенова, армянская сопранистка Араксия Давтян и контртенор Эрик Курмангалиев. Последнего Хамдамов переодел в женщину и густо загримировал, сделав его визуальным двойником Ренаты Литвиновой — главной музы режиссера. Она же сыграла дирижера и сочинила закадровый текст, звучащий в «Вокальных параллелях».
Любовь к костюмам
Мама Рустама Хамдамова была портнихой, она же невольно привила сыну любовь к одежде. Свой путь он начал как художник по костюмам. В 20 лет Хамдамов поступил во ВГИК, попав в мастерскую Григория Чухрая. Дипломным проектом студента режиссерского факультета стала короткометражная картина «В горах мое сердце», которую он снял вместе с однокурсницей Инессой Киселевой. Он же придумал оригинальный сценарий (взяв за основу рассказ американского писателя армянского происхождения Уильяма Сарояна), костюмы и подобрал актеров. Среди них была студентка факультета актерского мастерства Елена Соловей, которая позже станет звездой картин Никиты Михалкова. Студенческая короткометражка в духе немого кино впечатлила и студентов, и комиссию, и уже вполне состоявшихся кинематографистов. Под обаяние от дипломной картины попал и Андрей Кончаловский, за плечами которого уже было несколько собственных фильмов и сотрудничество с Андреем Тарковским.
«У нас во ВГИКе на режиссерском есть парень из Ташкента, который может помочь. Он сделал эскизы костюмов к вашей картине…», — вспоминает слова одного из своих практикантов Кончаловский. Во время съемок «Дворянского гнезда» практикант посоветовал режиссеру присмотреться к молодому Рустаму Хамдамову, и Кончаловский к нему прислушался. Так Хамдамов стал автором воздушных и невесомых шляпок для персонажей «Дворянского гнезда» (1969), снятого по мотивам одноименного романа (и рассказов) Ивана Тургенева. Кончаловский отметил в студенте не только потенциального кинорежиссера, но и талантливого художника, способного создавать сказочный мир, когда вокруг — кромешная тьма с проблесками прекрасного прошлого. Их сотрудничество продолжилось: позже Хамдамов придумает костюмы для истерна «Седьмая пуля» (1972) по сценарию Кончаловского, а 30 лет спустя — для фильма-сказки «Щелкунчик и крысиный король» (2010).
Хоть пленка дебютного «В горах мое сердце» была утрачена и не дошла до зрителя, любовь Хамдамова к фантазийным нарядам и тяга к абстрактному безвременью вдохновит многих советских кинематографистов на создание «костюмированных фильмов», ностальгирующих по безобидному прошлому.
Постмодернизм и рекурсия
О том, что все самое талантливое уже было кем-то придумано, Хамдамов знает, используя это знание в художественных целях. Его фильмы складываются из цитат, самоцитат, отсылок и оммажей, которые рождают новое, ни на что ранее непохожее. За счет нагромождения различных временных пластов, стилей и художественных приемов в мире Хамдамова не существует прошлого, настоящего или будущего. Его время абстрактно и чрезвычайно насыщенно. Так, в кадре часто мелькают картины конструктивистов, импрессионистов и других «истов», скульптуры (которые Хамдамов нередко мастерит сам) и полуразрушенные архитектурные объекты, клочки газеты «Правда». Любимые натурные декорации режиссера — барочный театр, дореволюционные усадьбы, заброшенные дворцы, станции метро в стиле сталинского ампира. Костюмы и грим тоже принадлежат разным стилям и эпохам: здесь героини русских сказок с широкими косами и нарумяненными щеками, персонажи «Тысячи и одной ночи» в бурках-коврах с узбекскими косичками, субтильные дивы Золотого Голливуда в приталенных жакетах.
«Анна Карамазофф»: история создания фильма и причем тут «Нечаянные радости»
Как ни странно, история создания «Анны Карамазофф» началась совсем с другого фильма — еще одной неудачной попытки Хамдамова достучаться сквозь цензуру до советского зрителя.
Андрей Кончаловский был вдохновлен первой работой Хамдамова на проработку образов в своем фильме «Дворянское гнездо» (1969). Позже он решил отдать этот долг Рустаму, и в середине 70-х возник их совместный проект под названием «Нечаянные радости». В его основу легла история звезды немного кино Веры Холодной. Хамдамов выступил в качестве режиссера, Кончаловский — сценариста.
Что интересно, фильм «В горах мое сердце» стал первой работой тогда еще студентки Елены Соловей, спустя пять лет она снова оказалась на съемочной площадке у Хамдамова.
Елена Соловей и Наталья Лебле в фильме «Нечаянные радости»
Хамдамов не хотел работать по уже утвержденному сценарию, который начинал писать Геннадий Шпаликов, а продолжил и согласовал Кончаловский совместно с Евгением Харитоновым. Рустам создавал на экране свою историю… Будучи совершенно неприспособленным отстаивать свое в Худсовете, Хамдамов в один прекрасный момент просто взял и уехал домой в Ташкент.
«Нечаянные радости» приказали уничтожить, а сценарий Кончаловский отдал своему брату Никите Михалкову, который по нему снял фильм «Раба любви», где зрители все-таки увидели Елену Соловей в созданном для нее Хамдамовым образе.
Много позже, уже в перестроечное время, спасенные эпизоды из фильма нашлись у оператора Ильи Миньковецкого. Их Хамдамов и использовал для новой работы «Анна Карамазофф», что спровоцировало большой скандал.
Женщины и сказки
Главная героиня хамдамовских фильмов — бледная субтильная женщина, в которой угадываются черты Сары Бернар, Марлен Дитрих и других звезд раннего кино. Она одета на винтажный манер, на ее голове часто красуется шляпка-клош или русский кокошник, а бледное лицо очерчивают брови-ниточки и яркая помада. Образ этой женщины как призрак из прошлого кочует из фильма в фильм, из наброска в картину, из истории в историю. Она может быть героиней «Анны Карамазофф» или ее двойником. Она же правит концертом в «Вокальных параллелях», а позже появляется в короткометражке «Бриллианты. Воровство». В «Мешке без дна» образ этой женщины реинкарнируется в рассказчицу-фрейлину в исполнении актрисы Светланы Немоляевой.
Конечно, в мире Хамдамова не обошлось без героев волшебных сказок — грибов-близнецов, серых волков, зайцев (или кроликов), Бабы-яги; предметов — ковра-самолета, магических шаров, бриллиантов; персонажей христианских легенд (например, святой Себастьян, пронизанный стрелами). Волшебная палочка тоже есть — это завернутая в конус газета, которую нужно надеть на нос, чтобы перенестись в другое измерение. Впрочем, здесь Хамдамов, возможно, намекает на земной способ увидеть то, чего нет на самом деле: конусовидное приспособление из газеты напоминает окуляр кинетоскопа . С помощью такого «окуляра» героини Хамдамова словно смотрят фильм, при этом сами находятся в нем.
Почему Жанна Моро не хотела видеть на экране Елену Соловей
Елена Соловей в фильме «Нечаянные радости» (1974)/ Жанна Моро в фильме «Анна Карамазофф» (1991)
В 1986 году режиссер Элем Климов возглавил Союз кинематографистов, наступила новая эра Перестройки, в том числе и в кино. Это вселило надежду на то, что независимые режиссеры, наконец, будут услышаны. Климов предложил Хамдамову сделать еще одну попытку снять фильм. С организацией съемок вызвался помочь Сергей Соловьев, возглавлявший тогда студию «Круг».
В итоге был написан сценарий, который каким-то образом попал к французскому продюсеру Сержу Зильберману, успевшему поработать с великими из великих. Так сценарий оказался и у Моро. Философская история о женщине, вернувшейся из сталинских лагерей, чтобы отомстить тому, кто написал на нее донос, выполненная все в той же стилистике немого кино, чем-то зацепила мировую звезду.
Серж Зильберман
Надо сказать, что Моро тогда прониклась не только идеей, но и рисунками Хамдамова. Рустам, помимо всего, еще и талантливый художник, чьи работы сейчас висят в самых престижных галереях мира, а также в частных коллекциях. Говорят, имел их у себя дома и Серж Зильберман.
Работа Рустама Хамдамова
В перестроечное время с иностранцами Хамдамову работалось ничуть не легче, чем в советское. Если тогда его творческий полет гасила цензура, то сейчас вмешались деньги, сроки, контракты… Монтажом фильма Рустам мог заниматься бесконечно, постоянно что-то добавляя и переделывая.
В конечном итоге, Зильберман сказал: «хватит!», назначив премьеру фильма «Анна Карамазофф» на Каннском фестивале 1991 года. Отсмотренный 3-х часовой черновой вариант его не устроил и он попросил сократить. В этот момент Хамдамов добавил в фильм… другой фильм — тот самый фрагмент из «Нечаянных радостей» с участием Соловей и Лебле.
Фрагмент представлял из себя сон главной героини, но практически оттягивал на себя все внимание на экране от нее самой. На премьере, прямо в зале, с Жанной Моро случилась истерика
Она кричала:
После чего в зале раздался свист, и до этого не понимающие как реагировать на фильм зрители начали выходить из зала. Из предвкушаемого шедевра, союза мировой звезды и никому неизвестного советского режиссера, фильм «Анна Карамазофф» стал главным провалом фестиваля.
Жанна Моро на Московском кинофестивале в 2005 году
Зильберман запретил фильм к показу, а все негативы остались у него. Сейчас в сети есть лишь его плохая копия. В 2003 году продюсера не стало и эта работа исчезла вместе с ним. Впрочем, была надежда, что пленки найдутся где-то в его сейфах.
Жанна Моро снова приехала в Москву в 2005 году для участия в Московском фестивале. Тогда она была уверена, что фильм все-таки выйдет на экраны и изъявила желание повидаться с Хамдамовым.
Рустам Хамдамов
Увы, эти надежды пока не сбылись. Самой Жанны не стало в 2017 году. Хамдамов все-таки снял несколько фильмов, в том числе «Вокальные параллели» (2005) с участием Ренаты Литвиновой. Наставница которой Кира Муратова считала, в свою очередь, учителем как раз Рустама.
