Награды[править]
Творчество певца неоднократно было отмечено; ему даже была выделена квартира в престижном доме-высотке на Котельнической набережной, что тоже можно расценивать как государственную награду (список наград приведен по сайту Большого театра):
- 1951 г. — I премия III Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Берлине
- 1951 г. — Орден «Знак Почета»
- 1951 г. — Государственная премия I степени за спектакль «Хованщина»
- 1956 г. — звание «Заслуженный артист РСФСР»
- 1959 г. — звание «Народный артист РСФСР»
- 1965 г. — звание «Народный артист СССР»
- 1971, 1976 гг. — Орден Ленина
- 1980 г. — Орден Трудового Красного знамени
Великая Отечественная война: гордость за победу и замалчивание травмы
Великая Отечественная война, начавшаяся в 1941 году, сплотила советский народ в едином порыве противостояния глобальному врагу. В это время появилось много патриотических работ, призванных вселить непоколебимую веру в неминуемую победу, превознести подвиг солдат и подчеркнуть чудовищную и бессмысленную жестокость противника.
Аркадий Пластов, «Фашист пролетел», 1942 год
Художники из тех, кто не ушли на фронт, массово создавали агитационные плакаты, теперь уже ставшие классикой графического искусства. Несмотря на тяжелую обстановку, проходили художественные выставки.
Александр Дейнека, «Оборона Севастополя», 1942 год
Фигуры бойцов, выстроенные в мизансцену — словно в театре или фильме-блокбастере, величественны и бесстрашны. Их нарочито (и даже неуместно) белые одежды противопоставлены серо-зеленой безликой массе вражеского войска. Особый драматизм сцены подчеркивается кроваво-красными взрывами в небе над разрушенным городом. Дейнека показывает воодушевляющую, прямолинейную агитку, имеющую мало общего с окопной правдой.
Например, работы художников блокадного Ленинграда. Тонкие пейзажи, схваченные быстрой кистью, ветреный, промерзший город, умирающий от голода и запечатленный на холсте импрессионистическими мазками, — всё это бесценные живописные документы эпохи.
Ярослав Николаев, «Ленинград. Зима. 1941–1942. Очередь за хлебом», 1942 год
В 1944–1945 годах был создан Музей блокады. Экспонатами являлись самые разные объекты: от продуктовых карточек до боевой техники. Однако в конце 1940-х началось так называемое Ленинградское дело, результатом которого стала в том числе ликвидация музея в 1953 году. Руководство обвинили в извращении хода исторических событий, создании мифа об особой, «блокадной» судьбе города и игнорировании роли И.В. Сталина в его спасении. Некоторые музейные сотрудники подверглись репрессиям.
Пережитая блокада сильно повлияла на ленинградских художников, особенно неофициального круга, таких как «Орден нищенствующих живописцев» во главе с Александром Арефьевым. В первую очередь это выражалось в особом отношении к телесному.
Искусствовед Георгий Соколов пишет:
Работы Арефьева поразительно сочетают в себе экспрессию и отрешенность. Художник бесстрастно фиксирует конкретные моменты, например повешенных, которых оставили после себя немцы на улицах.
Александр Арефьев, «Повешенные»
Работы Арефьева во многом перекликаются с художниками лондонской школы, так же болезненно переосмысливающими травму войны — та же самая кричащая плоть, потерявшая человеческий облик.
Как пишет искусствовед Георгий Соколов, «тело у Арефьева не может уже быть „нормальным“, оно неизбежно деформировано, оно не может оставаться спокойным и целостным. И это тоже можно счесть следствием измененного войной восприятия».
Александр Арефьев, «Прометей прикованный», 1963 год
Кажется, что такое колоссальное потрясение, каким стала война, должно было отразиться на всей культуре. Однако модернистский язык, к которому обратились многие художники тех лет, быстро подвергся критике. Травма так и не была прожита и отрефлексирована до конца.
Глубинное осознание подлинного опыта войны появилось гораздо позже — в оттепельные шестидесятые: наконец заговорили те, кто были очевидцами этих страшных событий. Изменились и акценты: вместо восторженного триумфа на первый план вышли страдания и боль отдельного человека, попавшего в военную мясорубку, возник вопрос о ценности жизни.
Но ненадолго.
Брежневский застой вернул официальный образ Великой Отечественной войны как безоговорочной победы. Разумеется, через жертвы, но настолько прекрасные, благородные, возвышенные, что до сих пор в массовом восприятии война ассоциируется с гордостью, а не болью.
Художник Евсей Моисеенко, крупнейший представитель ленинградской школы живописи, попал на фронт в 1941 году, после оказался в плену, прошел концлагерь.
Чечня. Война, о которой не принято говорить
Еще одна война — чеченская — получила, пожалуй, самое радикальное и самое минимальное отражение в искусстве. Интересно, что на фоне огромного количества выставок о Великой Отечественной и даже Афганской войнах репрезентация войны в Чечне фактически отсутствует. Ни государство, ни коллекционеры не выступали заказчиками подобных произведений. Поэтому неудивительно, что именно художники-акционисты взяли на себя этот труд.
1 февраля 1995-го Бренер устроил на Лобном месте акцию «Первая перчатка». Несмотря на мороз, одетый только в боксерские трусы и перчатки, художник вызывал президента на поединок криками: «Ельцин, выходи!» Увы, призыв остался без ответа. Бренера задержала милиция, однако вскоре он был отпущен.
Активист и писатель Алексей Цветков так описывал акцию:
Александр Бренер, «Первая перчатка», 1995 год
Десять дней спустя художник устроил другую акцию, когда во время службы в Богоявленском кафедральном соборе выбежал к алтарю, крича: «Чечня!» — и разбрасывая листовки с заявлением о том, что он, сын человеческий и гражданин Израиля 33 лет, берет все грехи России на себя.
Еще один художник, обращавшийся к теме чеченского конфликта, — Алексей Каллима. Уроженец Грозного, но этнический русский, он перебрался в Москву еще до начала войны. В своих работах Каллима создает фантасмагорический образ Чечни, скорее близкий к утопии.
Алексей Каллима, из серии «Чечня пост-рок», 2001 год. Компьютерная графика, цифровая печать
Художник начинал с перформансов и арт-объектов, позже переключился на живопись, цифровое искусство и коллажи, героями которых были чеченские боевики.
В 2001 году на выставке «Арт-Москва» Алексей Каллима устроил перформанс, обыгрывая стереотипное представление о чеченцах и воплощая страхи российского общества.
В 2005 году на Первой Московской биеннале современного искусства Каллима представил настенную роспись «Метаморфозы». На красном фоне, напоминающем размазанный кровавый отпечаток, в смертельном почти-танце переплелись чеченский боевик в спортивном костюме и русский солдат, пытающийся защититься от занесенного над его головой оружия. Их тела образуют фигуру серпа и молота. Образ манипулирует воображением зрителя, помещая его в ситуацию моральной неопределенности.
Алексей Каллима, «Метаморфозы», роспись для 1-й Московской биеннале современного искусства, 2005 год. Москва, бывший Центральный музей В.И. Ленина (филиал Государственного исторического музея «Музей В.И. Ленина»)
В 2014 году в интервью Каллима сказал:
Чеченский художник Аслан Гойсум, еще в детстве столкнувшийся с войной, отражает эту тему через призму собственного опыта. На первой персональной выставке «Без названия (Война)» в 2011 году он представил серию искореженных книг.
Афган. Десять лет чужой войны
В 1979 году началась Афганская война, которая продлилась десять лет. Страна за это время пережила колоссальную трансформацию, перейдя от эпохи застоя к перестройке, завершившейся распадом Советского Союза. В искусстве темы войны и надвигающегося перестроечного хаоса с грядущей нищетой, повсеместным насилием и потерей всех возможных морально-нравственных ориентиров слились в единый мотив, нашедший в большей степени выражение в кинематографе.
Один из самых выдающихся фильмов той эпохи о травмированном и потерявшем связь с реальностью ветеране афганской войны — «Нога» режиссера Никиты Тягунова. В живописи Афганская война была представлена в основном лубочными картинами художников-баталистов реалистического направления. Картонные воины-освободители на фоне горных пейзажей и трогательных детей — традиционная риторика государственной пропаганды.
Николай Соломин, «Своя земля», 1986 год
Однако были и художники-самоучки, которые стали рисовать уже после войны, таким образом рефлексируя свой страшный опыт. Многие из них получили профессиональное образование после дембеля.
Самое ценное в таких работах — это реальные воспоминания, основанные на личных эмоциональных переживаниях. Многие работы напоминают репортажи с места событий, точно схваченные моменты, зафиксированные глазами непосредственных участников. Это взгляд изнутри, без отстранения, как, например, бывает в журналистике.
Василий Вознюк, 2002 год
Но также встречаются заказные работы художников, никогда не бывавших на войне. Одна из таких картин — «Груз 200» Федора Федюнина, получившего премию ФСБ.
Художник работал над картиной пятнадцать лет и закончил аккурат в 2014 году, когда разразился новый конфликт, но уже в Донбассе.
Вот как Федюнин объясняет свою задумку:
Федор Федюнин, «Груз 200», 2014 год (фрагмент)
Первая мировая война в искусстве
Первая мировая стала масштабнейшей и страшнейшей катастрофой наступившего столетия: 38 из 59 существовавших тогда государств приняли в ней участие. Человеческие жертвы были несоизмеримы ни с одной войной до этого. Более того, именно тогда были впервые использованы новейшие виды оружия (химическое, артиллерийское), а также танки, подводные лодки и авиация.
Российская империя вступила в Первую мировую войну в 1914 году и сражалась на стороне Антанты против Германской и Османской империй. В глазах своего народа Россия представала защитницей славянского единства, противостоящей германским варварам. Публицист Брешко-Брешковский писал:
В 1914 году амазонка русского авангарда Наталья Гончарова сделала серию литографий «Мистические образы войны», где изобразила войну как сакральную битву абсолютного зла с абсолютным добром. Притом что если на стороне зла — достижения научно-технического прогресса — быстрые аэропланы, то на стороне добра — сам Бог и его верные ангелы.
Наталья Гончарова, «Мистические образы войны», 1914 год
К концу 1915 года настроения в обществе стали менее оптимистичными: армия терпела поражения, война приобретала затяжной характер, никто больше не понимал, когда она закончится. В стране назревал серьезный политический кризис.
У Кузьмы Петрова-Водкина в картине «На линии огня» 1916 года по-прежнему сохраняется патриотический пафос, однако появляется ощущение обреченности. Пронзенный смертельной пулей прапорщик, словно в стоп-кадре, застывает посреди продолжающейся атаки солдат с одинаково обезумевшими лицами.
Художник, в то время служивший в учреждениях военного ведомства в Петрограде и видящий войну собственными глазами, частенько повторял: «Да спасет Бог Россию».
Кузьма Петров-Водкин, «На линии огня», 1916 год
Однако наиболее пугающе тема войны проявилась в работах Юрия Пименова. В картине «Инвалиды войны», написанной уже в 1920-х, он придерживался эстетики немецкого экспрессионизма и демонстрировал неприкрытую критику империализма.
Репертуар[править]
В репертуар певца входили народные песни — в основном, украинские и русские, романсы, другие вокальные произведения композиторов С. Рахманинова, А. Рубинштейна, М. Глинки, Ф, Шуберта, Р.Шумана и т. д.
И конечно, оперные партии, исполненные им в основном на сцене московского Большого театра.
Прослушать записи в исполнении Александра Огнивцева: http://kkre-37.narod.ru/ognivcev.htm
Оперные партииправить
Огнивцев А. П. — Досифей («Хованщинав». ГАБТ)
Огнивцев А. П. — Борис Годунов («Борис Годунов». ГАБТ, 1976)
Среди огромного оперного репертуара:
- 1950 — Досифей («Хованщина» М. Мусоргского)
- 1950 — Гремин («Евгений Онегин» П. Чайковского)
- 1951 — Пимен («Борис Годунов» М. Мусоргского)
- 1951 — Дон Базилио («Севильский цирюльник» Дж. Россини)
- 1952 — Варяжский гость («Садко» Н. Римского-Корсакова)
- 1952 — Король Рене («Иоланта» П. Чайковского)
- 1953 — Грозный («Псковитянка» Н. Римского-Корсакова)
- 1953 — Николай I, Бестужев («Декабристы» Ю. Шапорина)
- 1955 — Борис Годунов («Борис Годунов» М. Мусоргского)
- 1956 — Мефистофель («Фауст» Ш. Гуно)
- 1959 — Галицкий («Князь Игорь» А. Бородина)
- 1963 — Филипп II («Дон Карлос» Дж. Верди)
- 1965 — Тезей («Сон в летнюю ночь» Б. Бриттена)
- 1967 — Вожак («Оптимистическая трагедия» A. Холминова)
- 1970 — Князь Болконский («Война и мир» С. Прокофьева)
- 1974 — Генерал («Игрок» С. Прокофьева)
- 1977 — Тариэл («Похищение луны» О. Тактакишвили)
Аудиозаписиправить
Дискография Александра Огнивцева тоже огромна. Среди множества аудиозаписей:
- 1951 — Старый цыган — «Алеко» С. В. Рахманинова, дирижёр Николай Голованов
- 1958 — Николай I — «Декабристы» Ю. А. Шапорина, дирижёр Александр Мелик-Пашаев
- 1970 — князь Гремин — «Евгений Онегин» П. И. Чайковского, дирижёр Мстислав Ростропович
- 1974 — Досифей — «Хованщина» М. П. Мусоргского, дирижёр Борис Хайкин
- 1982 — Генерал — «Игрок» С. С. Прокофьева, дирижёр Александр Лазарев
Фильмографияправить
- 1951 — «Большой концерт», режиссёр В. П. Строева — Студент Московской консерватории
- 1952 — «Римский-Корсаков», режиссёры Г. С. Казанский, Г. Л. Рошаль — Ф. И. Шаляпин
- 1953 — «Алеко» (фильм-опера), режиссёр С. И. Сиделёв — Алеко
- 1953 — «Песни родной стороны»
Биография[править]
Родился в семье машиниста-железнодорожника. Окончил семилетку.
В 1939 году после окончания Харьковского техникума связи Александр Огнивцев работал на Дальнем Востоке диспетчером связи.
Молодые годы будущего известного оперного певца пришлись на Великую Отечественную войну.
В 1943 году был командирован на восстановление связи в освобожденные районы. Очутившись на станции Ясиноватая, диспетчер Огнивцев решил как-то выступить в клубе железнодорожников на самодеятельном концерте с исполнением песни Дунаевского к кинофильму «Дети капитана Гранта», но так волновался, что когда вышел на сцену, то только невнятно пробормотал несколько слов и ушел за кулисы. Теперь он знал наверняка: никогда в жизни (никогда!) не выйдет больше на сцену. Он просто любил петь под гитару в кругу приятелей. А те попросили выступить в художественной самодеятельности. Пришлось выступить.
В 1944 году диспетчер Огнивцев участвовал в работе по восстанавливлению телефонных линий на освобожденных станциях Украины и Молдавии. Оказавшись в Молдавии, в День железнодорожника, Огнивцев, как уже стало обычным, выступал в самодеятельном концерте, пел под аккомпанемент гитары. Среди зрителей присутствовала седая старушка — концертмейстер Кишиневской консерватории; вот она-то и решила судьбу диспетчера-связиста Огнивцева: настояла, чтобы тот пришел на пробу в консерваторию. Он спел выученную на слух арию Руслана и был принят на учебу (класс В. Г. Долева).
Еще студентом последнего курса А. Огнивцев в феврале 1949 года года принял участие во Всесоюзном смотре студентов консерваторий. Именно этот смотр помог начинающему певцу выдвинуться. А летом 1949 года, «без пяти минут выпускник» Кишиневской консерватории А. Огнивцев был послан на II Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Будапешт, где выступал с большим успехом.
В 1949 году он окончил Кишиневскую консерваторию. И в этом же 1949 году А. Огнивцев был принят в московский Большой театр, где дебютировал в партии Досифея — («Хованщина» М. П. Мусоргского).
С этого времени и до конца жизни Александр Павлович Огнивцев — солист Большого театра, на сцене которого он исполнил множество басовых оперных партий. Одновременно он выступал с концертными программами в СССР и за рубежом, участвовал в аудиозаписях.
Среди тех, кто помогал ему в работе, сам певец называл, в первую очередь, А. Нежданову и Н. Голованова: «Антонина Васильевна и Николай Семенович начали со мной заниматься, и я на всю жизнь запомнил часы, проведенные в их доме. Они сделали меня певцом
Антонина Васильевна обращала особое внимание на вокал и все время неустанно напоминала мне, что певец, прежде всего, всегда должен быть в форме, а для этого необходимы ежедневные, без всяких пропусков, упражнения. В день спектакля уже с утра артист должен начать говорить шепотом, чтобы перед выступлением не напрягать голос
Когда я начал готовить Досифея, то вначале занимался с Антониной Васильевной и Николаем Семеновичем. Они сидели за роялем и проходили со мной всю партию, арию за арией».
Нежданова буквально опекала Огнивцева. Когда он готовил роль Николая I в опере «Декабристы», Антонина Васильевна вызвалась научить его танцевать. Был назначен первый урок, которому так и не суждено было состояться… Антонина Васильевна заболела, слегла и больше уже не вставала. Она умерла в 1950 году, премьера оперы Шапорина «Декабристы» прошла в московском Большом театре в 1953 году.
Тег EmbedVideo не может распознать сервис «videomailru».
Александр Огнивцев. Незабываемые голоса
Александр Огнивцев умер от рака в 1981 г. в Москве в возрасте 61 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище, участок № 9.
