Алексей ратманский — alexei ratmansky

Рокировка и украинский гимн

В ночь на 24 февраля дирижер оркестра Берлинского радио и музыкальный директор Баварского театра оперы и балета Владимир Юровский получил сообщение «Война!!!» и  упал с кровати с телефоном в руках.

За год до этого Юровский планировал концертную программу, которую вместе со своим оркестром должен был сыграть 26 и 27 февраля в двух залах — в Берлинской филармонии и Берлинском «Концертхаусе». Оркестр должен был играть два виолончельных концерта — классика Антона Рубинштейна и современного композитора Дмитрия Смирнова. Концерт Смирнова назывался «История России в четырех гимнах» — Юровский описывает его как «ерническое сочинение в духе Шнитке и Шостаковича», написанное для знаменитого виолончелиста Мстислава Ростроповича. 

В начале концерта, рассказывает Юровский, должны были играть «Славянский марш» Чайковского, написанный, когда Россия вступила в войну с Оттоманской империей.

24 февраля Юровский понял, что программу нужно срочно менять. 

«Процесс размышления занял полторы минуты, после чего я нашел единственно правильное решение, и сейчас, два месяца спустя, мне это решение кажется верным. Я нашел в русском Интернете ноты — партитуру и голоса „Ще не вмерла Украина“ Вербицкого, и мы заменили им „Славянский марш“, который сейчас звучал бы как минимум издевательски», — объясняет Юровский. Перед концертом Юровский сказал «довольно обширное вступительное слово».

—Вы помните, что сказали?

— Я сказал, что все мы в ужасе от происходящего. Упомянул слово «геноцид»

Мне было очень важно заявить, что это не война русских, это война Путина. И что у нас в оркестре больше двадцать пять национальностей — включая скрипачку-украинку, которая должна была играть в тот день, но морально не смогла

И  добавил, что если б мы не сыграли гимн, то не смогли бы смотреть нашей украинской коллеге в глаза.

 С тех пор оркестр Берлинского радио играл гимн Украины несколько раз — в Будапеште, Люксембурге, Брюсселе и Дрездене. «Ще не вмерла Украина» звучала и в Мюнхене, где в начале мая в Баварском театре оперы и балета был назначен новый балетмейстер. Его выбирали из нескольких кандидатов — в их числе был Алексей Ратманский, прервавший репетиции в Большом театре через два дня после начала войны. 

Дирекция Баварского театра оперы и балета предпочла Ратманскому другого — вместо Зеленского труппой будет руководить знаменитый французский хореограф Лоран Илер. В прошлом звезда Парижской оперы, Илер в 2017 году заменил Зеленского в Музыкальном академическом театре имени Станиславского и Немировича-Данченко и проработал в этом театре без малого пять лет. «В Москве меня приютили и пригрели», — рассказывал Илер.

В конце февраля он спешно покинул Россию, сообщив французским журналистам, что «уезжает с тяжелым сердцем» и происходящее не позволяет ему сохранить «душевный покой».

Сам Зеленский, рассказал авторам расследования знакомый балетмейстера, пока «планирует жить в Мюнхене как частное лицо», хотя «его основная творческая деятельность будет в России». «Был в Мюнхене, да», — так отвечает на вопрос «Медузы» о местоположении брата Олег Зеленский. 

Сможет ли балетмейстер в перерывах между репетициями в Крыму бегать по дорожкам Английского сада в Мюнхене, пока непонятно.  

Это расследование началось с фотографий загранпаспортов Тихоновой и ее дочери. Два года назад их передал журналистам анонимный источник, чуть раньше поделившийся почтой Кирилла Шамалова. По словам источника, фотографии он взял из документов личного телохранителя Тихоновой Алексея Скрипчака. Тот сопровождал ее в поездках и даже помогал с организацией свадьбы с Шамаловым в 2013 году. Скрипчак публично упоминался в качестве сотрудника управления личной охраны ФСО еще в 2016 году. «Центр управления расследованиями» рассказывал, как в 2003 году «какой-то обдолбанный наркоман с игрушечным пистолетом» отнял у Скрипчака личные «Жигули» на дублере Рублевского шоссе. 

Источник предоставил фотографии загранпаспортов «не для публикации, только для информации». Взамен он попросил не упоминать почту и даже имя Скрипчака: «Это, во-первых, подставит его, чего бы я не хотел. Во-вторых, закроет мне доступ к дальнейшей информации». Все поменялось с вторжением России в Украину. «Можете использовать совершенно любым образом все материалы, полученные от меня. Война так война, — сообщил он журналистам, разрешив „засветить“ имя личного телохранителя дочери президента России. — Если он работает на убийцу, это его проблемы».

По просьбе этого источника мы публикуем следующую строку, которую он назвал хэш-суммой:

d5fb6d1ed4fb400a8d456ed8dee96eb3de6a6b99775d98dad237ae95a1820f524162c8692700c7b44da902e99d4678dd34a855335eb5cde4924b64aecff326d4

В Мариинском театре станцевали «Семь сонат» Алексея Ратманского

Первая балетная премьера сезона прошла в Мариинском театре почти незаметнонебольшой одноактный балет вставили в программу меж других одноактовок того же автора. Будто это обыденность, ежемесячная рутина – новый балет в репертуаре, новые роли у артистов. Но «Семь сонат» и без особых объявлений собрал балетоманов в театр и стал событием торжественным и радостным. При этом –летучим, легким, ясным.

Это не мировая премьера: Ратманский впервые выпустил «Семь сонат» в 2009 году, придумав спектакль для American Ballet Theatre. Два года спустя американцы показали его в Москве во время гастролей на сцене Большого. Затем другие театры стали брать эту изящную одноактовку в репертуар – и среди них в 2016 году была Парижская опера. В Мариинском премьера должна была состояться весной, но по понятным причинам переехала на осень. Весной с труппой разучивала текст Стелла Абрера, принимавшая участие в американской премьере; осенью репетиции шли с помощью электронных средств связи, труппу настраивал на свою хореографию сам Ратманский.

Балет собран из семи сонат Доменико Скарлатти (за фортепиано, что выдвинуто к заднику из левой кулисы, – Александра Жилина) и предназначен для трех пар солистов. В премьерный день на сцену вышли Екатерина Кондаурова и Роман Беляков, Мария Хорева и Филипп Стёпин, Алина Сомова и Роман Малышев. То есть представлены и две правящие примы (Кондаурова и Сомова), и юная солистка, звезда которой стремительно идет на взлет (Хорева). При равенстве партий (вполне уважающий иерархию старинного театра, Ратманский тем не менее не склонен «задвигать» танцовщиков ради балерин) в Мариинском театре этот балет получается ­все-таки выраженно женским: танцовщики сами чуть отодвигаются в тень, чтобы представить своих дам.

Ратманский сделал в Штатах «Семь сонат» практически сразу после того, как покинул службу в Большом театре – и именно по этому балету можно понять, каким облегчением для него стала перемена участи. Когда приезжали на гастроли американцы, это еще было не очень заметно: примы и премьеры ABT с энтузиазмом раскрашивали текст, добавляя эмоции, гримаски, намеки на взаимоотношения в каждом из трех дуэтов и в каждом из двух трио, что возникали из этих дуэтов. Теперь, когда краски осыпались, как цвета с греческой скульптуры, виден воздух и блаженное спокойствие, которыми наполнен хореографический текст.

Перестроения пар, разумеется, периодически отсылают к Баланчину – ну так кнему отсылает вся выросшая на нем неоклассика. Но вот Кондаурова укладывает руку на воздух – и в секундной томности явлена самодостаточность, отсутствие необходимости ­кому-то ­что-то доказывать (которая сплошь и рядом азартно предъявляется Баланчиным; Кондаурова же всегда с удовольствием принимала вызовы хореографов). Вот Хорева позволяет себе быть чуть отстраненной, дружелюбной по отношению к своему партнеру – но будто отрезанной отнего невидимой преградой (и это манифестация будущей – тьфу-тьфу-тьфу– примы, это ее формирующийся стиль, она, кажется, собирается держать мир на расстоянии вытянутой руки от своего сердца). А вот Сомова, чьи лебединые линии украшают любой спектакль, вдруг начинает вкладывать в каждый жест немного усмешки, чуть-чуть интриги – что ранее не было свой­ственно балерине. И понимаешь, что музыкальнейшие «Семь сонат» (Ратманский услышал Скарлатти совершенно безупречно) – это балет о возможностях, о том, что каждый человек – каждая балерина – может в себе открыть. Хорошее начало для сезона, жизнь в котором неизбежно будет иной, чем раньше.

Теги:
Алексей Ратманский
балет
Мариинский театр

Текст:
Анна Гордеева

Фото: наташа разина

Хореографическая и административная карьера.

Хореографическая карьера Ратманского впервые стала заметной с его постановкой балета для Государственного балета Грузии в 1998 году. Хореография «Мечты» и «Очарование маньеризма», поставленная в 1997 году, была создана для Нина Ананиашвили. Dreams получили награду Золотая маска от компании.

Ратманский известен постановкой традиционных классических балетов для больших компаний. Его первым трехактным сюжетным балетом стал «Золушка», созданный для Кировского балета в 2002 году. Постановка Ратманского в 2003 году Светлый ручей (также переводится как «Светлый ручей») для Балет Большого театра привел к тому, что в следующем году он был назначен художественным руководителем этой труппы. Там он также снял полнометражный спектакль Болт в 2005 году и повторно поставил Корсар и Пламя Парижа в 2007 году и 2008. The Critics ‘Circle в Лондоне назвал Большой театр «Лучшей иностранной труппой» под руководством Ратманского в 2005 и 2007 годах, и он получил его Национальную танцевальную премию за «Яркий поток».

После того, как он был директором Большого театра, Ратманский согласился стать первым артистом в резиденции American Ballet Theater в 2008 году после провала переговоров с New York City Ballet по должности хореографа-резидента. Его балеты для New York City Ballet включают Русские сезоны и Concerto DSCH, а для Американского балетного театра — На Днепре и.

В 2011 году его хореография Прокофьева Ромео и Джульетта была представлена ​​Национальным балетом Канады в Торонто. Его выступление в Лондоне принесло Ратмански похвалу от обозревателя New York Times Аластера Маколея за то, что он был «самым одаренным хореографом, специализирующимся на классическом балете сегодня».

В 2014 году Ратманский начал свою карьеру в разы. новое направление, когда он реконструировал Мариус Петипа окончательное возрождение Пахиты из Сергеевской коллекции. Премьера реконструкции состоялась в Мюнхене в декабре 2014 года в исполнении Баварского государственного балета. В марте 2015 года он смонтировал свою вторую реконструкцию Петипа для American Ballet Theater — The Sleeping Beauty, премьера которой состоялась в Orange County, а затем была поставлена ​​в Театр Скала. В настоящее время Ратманский реконструирует постановку Петипа / Иванов 1895 года из оперы Лебединое озеро, премьера которой состоялась в Цюрихе в феврале 2016 года.

Хореография

• 1988: Сильфида -88, Duet-Buff # 1 2
• 1993: Pas de Graham
• 1994: The Fairy’s Kiss, Alborada, Whipped Cream, 98 шагов
• 1995: Hurluburlu, Бедные штучки
• 1996: Сарабанда
• 1997: Очарование маньеризма, Каприччио, Краковяк, Карриол Старой Джуниетты
• 1998: Мечты о Японии, Средний дуэт, Поэма экстази, Поцелуй феи (2-я версия)
• 1999: Вода, Chrizantemums
• 2001: Сон Турандот, Полет в Будапешт, Лия, Щелкунчик
• 2002: Золушка, Vers la Flamme, Жар-птица
• 2003: Яркий ручей, Carnaval des Animaux, Bolero
• 2004: Анна Каренина, Лия (2-я версия)
• 2005: The Bolt, Jeu de cartes
• 2006: Русские сезоны
• 2007: Le Corsaire (по мотивам Мазилье и Петипа, с Юрием Бурлакой), Old Women Falling Out
• 2008: Biset Variations, Pi errot Lunaire, Concerto DSCH, Пламя Парижа (по Вайнонену)
• 2009: Конек-Горбунок, Вальс-фантазия, На Днепре, Scuola di Ballo, Семь сонат
• 2010: Дон Кихот (по мотивам Петипа и Горского), Намуна, Фанданго, Щелкунчик (2-я версия)
• 2011: Утраченные иллюзии, Думбартон, Психея, Ромео и Джульетта
• 2012: Сувенир d’un Lieu Cher, Симфонические танцы, Жар-птица (2-я версия), Золотой петушок, Симфония № 9
• 2013: 24 прелюдии, Из чужих земель, Камерная симфония, Концерт для фортепиано № 1, Золушка ( 2-я версия), Opera, The Tempest
• 2014: Tanzsuite, Картинки с выставки, Rondo Capriccioso
• 2016: Серенада после симпозиума Платона
• 2017 : Взбитые сливки, Одесса, Песни Буковины

Пляшущий человек

Младший сын в семье военного, Игорь Зеленский родился в 1969 году в станице Лабинск Краснодарского края. 

Президент Украины Владимир Зеленский не связан с семьей балетмейстера родственными узами — он просто однофамилец, рассказывает брат танцовщика, предприниматель из Санкт-Петербурга Олег Зеленский. 

Детство братьев Зеленских прошло в Грузии — до 11 лет они занимались легкой атлетикой, потом Игорь поступил в Тбилисское хореографическое училище.  

Мать Галина Зеленская посвятила свою жизнь карьере Игоря. «Я очень благодарен ей, я бы не стал таким, как сейчас, если бы не она. Когда я уезжаю на гастроли, мне без нее тяжело. Я уезжаю, но на месяц, на два, не больше, потому что я чувствую, что мне кого-то не хватает. Она очень переживает за меня. “Мама и сынок” — так наша ситуация сейчас выглядит», — рассказывал в одном из давних интервью Игорь Зеленский (Галина умерла в 2007 году). 

В Тбилиси его учил танцевать Вахтанг Чабукиани — известный артист советского балета, партнер знаменитой балерины Галины Улановой. 

В семнадцать лет Зеленский, уже считавшийся главным дарованием грузинского балета, попал в знаменитое хореографическое училище, академию русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге. Когда ему еще не исполнилось двадцати, он стал солистом Мариинского театра. 

Характер Зеленского собеседники авторов расследования описывают как сложный. «Игорь Анатольевич разговаривает, в основном, матом. Он же сын военного, к тому же педагоги в Вагановском училище с учениками по-другому не общались. Это на сцене они порхают, а в жизни они существа настолько земные, что вы даже себе не представляете», — рассказывает знакомый балетмейстера.

Невероятная трудоспособность помогла Зеленскому в 1990-м году выиграть Гран-при международного конкурса артистов балета в Париже и стать солистом труппы Баланчина в Нью-Йорке, где в свое время солировал Михаил Барышников. Позже Зеленский стал приглашенным солистом в европейских театрах. «Штучные артисты в мире, которых все так хотят», — охарактеризовал танцора собеседник «Медузы» в Большом театре. 

Начав карьеру с Мариинского театра, будущий балетмейстер танцевал в Немецкой опере в Берлине, в Королевском театре в Лондоне, в Ла Скала в Милане — и в том самом Баварском театре в Мюнхене, который позже возглавил и из которого  стремительно ушел. 

В «Мариинке» он познакомился со своей женой, танцовщицей кордебалета Яной Серебряковой — на профессиональном языке ее позиция называлась «корифейка» (танцовщица первой линии кордебалета).